«Девальвации не будет!» 25 лет назад Россия столкнулась с крупнейшим экономическим кризисом. Что привело к дефолту?
Содержание
ToggleЭкономическому кризису 1998 года, крупнейшему в новейшей российской истории, исполнилось 25 лет. Дефолт и девальвация стали одновременно тяжелейшим ударом по простым людям и основой для бурного роста в следующие годы. Спустя четверть века отношение к тем событиям двойственное: пока одни считают принятое решение преступлением, другие говорят об уроке, который успешно использовала молодая страна. Но и те, и другие признают, что случившееся стало сильнейшим ударом по доверию людей к власти. История дефолта — в материале «Ленты.ру».
— По поводу девальвации. Сейчас все говорят, будет девальвация или нет.
— Не будет.
— Не будет девальвации? Твердо и четко?
— Твердо и четко. И не просто я придумываю, или фантазия, или не хотел бы. Нет. Это все просчитано. Каждые сутки проводится работа и контроль.
Этот диалог первого президента России Бориса Ельцина с журналистом во время поездки в Великий Новгород вошел в историю. Он состоялся в пятницу, 14 августа 1998 года, а уже в понедельник, 17 августа, ровно четверть века назад, правительство объявило о дефолте и расширении валютного коридора, что немедленно спровоцировало обрушение рубля.
К 1 сентября курс упал с 6,3 рубля за доллар до 9,33 рубля, к 1 октября — до 15,9 рубля, а к 1 января 1999 года — до 20,65 рубля. Еще через год курс доллара достиг 27 рублей. За полтора года российская валюта обесценилась более чем в четыре раза при росте средней зарплаты в полтора раза — с 1051 рубля до 1523 рублей. Для сравнения: за следующие 20 лет рубль подешевел в три раза, а вот средняя зарплата выросла более чем в 30 раз. Крах национальной валюты стал одним из самых ярких проявлений эффекта «черного августа» (цепь катастроф различного характера, которые происходят в стране в последний месяц лета) и породил в народном сознании устойчивое недоверие к риторике властей об экономической ситуации. Слово «дефолт» превратилось в синоним кризиса, а 1998 год воспринимается как финал провальной экономической политики 1990-х. Экстренную ситуацию сопровождала лихорадочная смена премьеров. Сначала едва назначенного Сергея Кириенко попытался сменить бывший глава правительства Виктор Черномырдин, но его не приняла Госдума. На смену ему пришел Евгений Примаков, после чего расстрельную должность занял Сергей Степашин. И, наконец, ровно год спустя, 16 августа 1999 года кабинет министров возглавил Владимир Путин. Можно сказать, что именно последствия кризиса привели на вершину будущего президента России, ведь его назначение совпало с завершением экономического хаоса.
Чаще всего в тяжелых ситуациях в любой сфере жизни брать на себя вину за случившееся не стремится никто. Кризис 1998 года ничем не выбивается из общего ряда, так что в зависимости от уровня участия и личных взглядов политики, бизнесмены и чиновники приводят свои версии и перекладывают вину на своих противников или обстоятельства. Если обобщать, то все объяснения укладываются в один из трех сценариев. В первом комментаторы считают, что кризис спровоцирован искусственно, возможно, с участием Запада, а его бенефициарами стали отдельные чиновники и олигархи. Этой версии в основном придерживаются спикеры левых взглядов — например, коммунист Владимир Федоткин. Частично у такой версии есть поддержка и с другой стороны. Президент Ассоциации российских банков (АРБ), а в 1998 году ее вице-президент Гарегин Тосуняннамекал, что проведенный таким образом дефолт оказался очень выгоден отдельным участникам рынка, которые буквально потирали руки. В свою очередь, Алексей Кудрин, на тот момент замминистра финансов, считает, что вину должен разделить и Международный валютный фонд (МВФ), который своевременно не предоставил необходимой помощи, причем не такой уж и большой.
Если бы МВФ увеличил наш резерв миллиардов (долларов) на 10 или 20, тогда этого обвала могло и не произойти. МВФ же сказал: получите 11 миллиардов, но только частями — 4,8 миллиарда долларов сейчас, а если будете себя хорошо вести, тогда в течение года, может быть, еще получите
Алексей Кудринв 1998 году замминистра финансов России
Второй сценарий подразумевает, что винить особенно некого, состояние экономики делало девальвацию неизбежной, и вопрос был только в том, как именно и когда она случится. Например, Геннадий Меликьян, в 1998 году зампред правления Сбербанка России, признавал, что правительство и Центробанк держали курс искусственно и потратили все золотовалютные резервы, но утверждал, что в той политической ситуации они не могли действовать иначе. «Это была не их личная вина», — подчеркивал банкир. Виктор Семенов, в 1998 году министр сельского хозяйства и продовольствия, добавлял, что когда формировалось правительство, все чувствовали себя заложниками ситуации и повлиять ни на что не могли. Другие участники тех событий и вовсе просили не искать виновных. «Никто. Это наша российская привычка — если что-то случилось, сразу искать виноватого. Кризис 1998 года был довольно широким явлением», — отмечалЕвгений Ясин, в 1998 году министр без портфеля по экономическим вопросам, внутренним и внешним инвестициям.
России нужно было сокращать бюджет, но Госдума делала все, чтобы этого не случилось. Левых в Госдуме было большинство, и именно они блокировали сокращение. Это были популистские, безответственные действия, которые имели место еще до 1998 года. Провести через Госдуму сбалансированный бюджет было невозможно. Его необходимость не понимали очень многие люди, даже отраслевики в правительстве. Всем хотелось получить из бюджета как можно больше финансов. Но людям мы тем более не смогли объяснить, что надо жить по средствам
Сергей Дубининв 1998 году председатель Центробанка
Общими для всех версий остаются обвинения принимавших решения чиновников в непрофессионализме, что сложно отрицать. В конце концов речь шла о людях, которые получали образование в условиях плановой экономики, и каждый кризис был для них новым опытом.
Неумение, незнание и апофигизм. На кого только ни вешали: у нас же вот этот самый непрофессионализм и апофигизм сопровождается желанием на кого-нибудь повесить
Белла Златкисв 1998 году руководитель департамента ценных бумаг Минфина
Подвели Азия, нефть и жизнь не по средствам
Так или иначе экономический кризис стал сочетанием многих факторов и естественным следствием решений, принятых в предыдущие годы. Одним из важных обстоятельств, на которое российские власти повлиять никак не могли, стало резкое падение цен на нефть и газ, связанное с Азиатским финансовым кризисом 1997 года. Потрясения сократили мировой спрос и привели к оттоку капитала с развивающихся рынков.
Социальные моменты стали главным оружием действующего президента в борьбе с оппозицией, за счет погашения долгов по зарплате и пенсиям он планировал вернуть уходящую популярность
19,3 % ВВП достиг внутренний долг России к началу 1998 года
Предложение получилось привлекательным. В конце лета доходность ГКО составляла 60-80 процентов годовых, такие цифры всегда интересны спекулятивному капиталу. Первым минусом оказалось фактическое превращение внутреннего госдолга во внешний, ведь при выплате внутреннего долга деньги остаются в стране, а если отдать внешний, то капитал из нее уйдет. Второй неприятностью стало увеличение величины долга в 3,5 раза — до 249 триллионов неденоминированных рублей на начало 1997 года, что составляло 12,4 процента ВВП. К началу 1998 года внутренний долг России, в котором уже было много иностранных денег, взлетел до 19,3 процента ВВП. В те же годы на сравнимых развивающихся рынках внутренний долг был в разы меньше — 3 процента от ВВП в Аргентине, 5 процентов в Мексике, 7 процентов в Польше.
Не все так однозначно
Те методы, что были выбраны, привели к безвыходной ситуации. Заемные средства вкладывали не в развитие предприятий, а тратили на социальные расходы. Чтобы финансировать платежи, по ним привлекался спекулятивный иностранный капитал, новые заимствования шли на платежи по старым, а ради продолжения банкета власти удерживали крепкий рубль вопреки задачам экономики. С другой стороны, иная финансовая политика грозила социальными потрясениями с далеко идущими последствиями — например, новый государственный переворот, война, распад страны, и делать тот или иной выбор все равно пришлось бы. Между тем у оппозиции в Госдуме в 1998 году был веский моральный повод для отказа от сокращения бюджетных расходов, а именно — залоговые аукционы. Так называлась практика, в рамках которой власти брали в долг у бизнеса под залог стратегических предприятий и не возвращали средства (на такие цели даже не были заложены бюджетные расходы), лишаясь активов. Подобный формат приватизации стал законным после указов Ельцина, проведены аукционы были в период с 17 ноября по 28 декабря 1995-го. Ранее Госдума заблокировала приватизацию таких активов, то есть в Кремле сознательно обошли запрет.
В конце 1997 года Кремль и Белый дом транслировали в народ самые позитивные настроения. Региональные власти отчитывались, что долги по зарплате погашены. Ельцин утверждал, что 1997 год стал «годом политической стабилизации»: реальные доходы граждан растут, объемы строительства увеличиваются, а страна перешла к экспорту зерна.
Российский лидер хвалился, что страна пострадала от мирового финансового кризиса гораздо меньше, чем другие. Чубайс и другие реформаторы прогнозировали значительный экономический рост, а глава комиссии правительства по оперативным вопросам Борис Немцов заверял, что инвестиции вырастут на 20-30 процентов
Однако постепенно позитив сталкивался с реальностью. Уже к лету долги по зарплате вернулись (две трети работников в стране и столько же пенсионеров не получали выплат), годовой дефицит бюджета взлетел почти до пяти процентов ВВП, бастовали шахтеры, а нефтяники после отказа в налоговых послаблениях угрожали вывести людей на улицы.
По словам Дубинина, ключевое совещание, где приняли решение о дефолте, прошло 15 августа
При этом формально президент не обманул. В заявлении не было слов «дефолт» и «девальвация». Речь шла о расширении валютного коридора (в переводе с экономического на русский, если рубль упадет в полтора раза, ему не будут мешать), заморозке выплат по ГКО и облигациям федерального займа с переменным купоном (ОФЗ ПК) до конца года и разрешении банкам затормозить на 90 дней исполнение обязательств перед иностранцами. Позднее было объявлено об односторонней реструктуризации облигаций на условиях, которые отличались для разного типа инвесторов. Полные выплаты смогли получить только физические лица и компании, которые обязаны были держать в портфеле ГКО или ОФЗ. Всем остальным условия заметно ухудшили — и по деньгам, и по срокам.
Жизнь после «конца света»
Второй менее чем за десять лет финансовый кризис стал шоком для населения. Ситуация с задержками по зарплате усугубилась, сбережения обесценились в несколько раз (хотя у тех, кто заблаговременно перевел все в доллары, был повод для праздника), а стоимость товаров взлетела. Причем резко выросли в цене и продукты питания — ведь в те годы страна критически зависела от импорта продовольствия по основным позициям. По итогам 1998 года инфляция достигла 84,5 процента, а в 1999-м составила 36,6 процента. В сентябре 1999 года российские власти официально попросилиСША предоставить в текущем году дополнительную продовольственную помощь, в том числе знаменитые «ножки Буша».
Дефолт 1998 года стал главным фактором будущего успеха России. Мы стали жить по средствам, более ответственно подходить к фискальной политике. Министерство финансов сейчас является одним из самых жестких и эффективных в России и на развивающихся рынках
Доминик Гуалтиерив 2008 году управляющий директор Альфа-Банка
Конечно, важную роль сыграли длительный рост цен на нефть и понимание значения экспорта сырья для страны, что привело к созданию Фонда национального благосостояния (ФНБ), стабилизирующего ситуацию при серьезном падении нефтяных котировок. Спустя четверть века сбалансированность бюджета по-прежнему остается священной коровой для российских властей. За нее отвечает как низкий уровень госдолга, так и крайне осторожное увеличение дефицита бюджета даже в условиях кризиса. Такой подход помог относительно безболезненно, по крайней мере по сравнению с 1998 годом, пройти кризисы 2008-го, 2014-го и 2020 года, хотя они и сопровождались падением цен на энергоресурсы.
Эпоха недоверия
Поиск виноватых, который за давностью лет вряд ли уже приведет к каким-то новым открытиям, неизбежно оставляет в тени один важный фактор, которым в России принято пренебрегать. Речь идет о доверии общества, рост которого с точки зрения ряда экономических теорий влияет на ситуацию в экономике и благосостояние граждан. В соответствии с опросом World Value Survey за 1999 год, в первой пятерке стран по этому фактору были Дания (66,5 пункта), Швеция (66,3 пункта), Норвегия (65,3 пункта), Нидерланды (60 пунктов) и Финляндия (57,4 пункта).
Еще одним популярным местом в рассуждениях о кризисе остается обвинение в нем демократии как таковой. С этой точки зрения именно большое количество противоборствующих политических сил и отсутствие твердой руки сделали возможной социальную катастрофу. В 1998 году население огромной страны за несколько дней обеднело в два-три раза, но Кремлю не пришлось жестко гасить бунты, вводить чрезвычайное положение, выводить на улицы дополнительные силы милиции и войска. Устойчивость центральной власти не пострадала. Граждане восприняли происходящее относительно спокойно, сама возможность высказываться и критиковать позволила выпустить пар. Для примера: в 2001 году в Аргентине аналогичные российским события привели к чрезвычайному положению, гибели десятков человек во время протестов и в итоге — к отставке президента. Экономический кризис в те же годы в Эквадорезавершился государственным переворотом. И даже если считать аналогии с Латинской Америкой не совсем корректными, остается пример 1991 года. Тогда в отсутствие официальной оппозиции и при полном контроле средств массовой информации в СССР была проведена денежная реформа, известная как павловская — по фамилии премьер-министра Валентина Павлова.