В СССР отчаянно боролись с тунеядцами. Как под видом исправления людей лишали жилья, денег и нормальной жизни?
Фото: Анатолий Гаранин / РИА Новости
Борьба с тунеядством стала одним из самых живучих явлений советской эпохи, просуществовавших всю его историю — от Ленина до Горбачева. Она была столь же незыблема, как пионерия с красными галстуками, субботники и образ того самого дедушки Ленина — главного бога атеистической страны. Тунеядцы оказывались перед судом без всякого предварительного следствия и отправлялись на многолетние исправительные работы или в тюрьму. Приговоры выносили множеству бизнесменов-частников из серой зоны, а также деятелям культуры, в том числе тем, кто жил на деньги, полученные от публикации своих трудов за границей. Как и зачем СССР боролся с тунеядством — в материале «Ленты.ру». В конце апреля 2024 года депутат Законодательной думы Томской области Екатерина Собканюк предложила рассмотреть вопрос создания в России трудовых лагерей для тунеядцев, апеллируя к опыту прошлого. «Есть масса людей, которые просто не хотят работать, но пользуются господдержкой. Тунеядцы, извините, они как черви на нашем теле», — заявила народная избранница.
***
18 февраля 1964 года в здании суда на улице Восстания в Ленинграде судили человека, «уклоняющегося от общественно полезного труда и ведущего антиобщественный паразитический образ жизни». Короче говоря, подсудимого обвиняли в отсутствии официального трудоустройства — в тунеядстве. Дело рассматривалось в административном порядке, поэтому не было ни предварительного следствия, ни прокурора. Суд отметил, что подсудимый «писал «ущербные и упаднические стихи», которые с помощью своих друзей распространял среди молодежи Ленинграда и Москвы», а кроме того, организовывал литературные вечера, на которых пытался «противопоставить себя как поэта нашей советской действительности». Обвиняемого звали Иосиф Бродский.
На суде его спросили: «А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?» «Никто, — ответил Бродский. — Я думаю, это от Бога»
Уклонисты от общественно полезного труда
До революции 1917 года безработица не считалась ненормальным явлением, и наказывать за отсутствие трудоустройства никому не приходило в голову. К тому же российская экономика росла быстрыми темпами, и думать об этом было некогда. Однако после прихода к власти большевиков, которые провозгласили лозунг «Кто не работает, тот не ест!», наличие армии безработных стало противоречить самой идее построения коммунизма и в какой-то мере служило упреком его строителям. Признавать такое было не принято, но безработица в советской России все-таки была — последняя биржа труда закрылась только в 1930 году, когда в городах уже разворачивалась индустриализация, а в деревне — во всю свирепствовала коллективизация. Индустриализация, к слову, и помогла покончить с безработицей в СССР.
В 1930 году было официально объявлено, что безработных в стране нет. Примерно с этого момента и началась реальная борьба с теми, кто работать, согласно социалистическим понятиям, не хотел, — их называли тунеядцами
Причем это понятие приобрело не только социальный, но и политический аспект. Уклонение от занятий общественно полезным трудом считалось несовместимым с принципами социалистического общества и опасным для социума. В соответствии с этими представлениями тунеядцы объявлялись общественно-опасными элементами, которых нужно принудительно перевоспитывать. «В ретроспективе советской истории борьба с тунеядством стала инструментом для решения самых различных социальных, экономических и политических проблем, само обсуждение которых требовало специфических оговорок и эзопова языка. Симптоматично уже то, что в роли обвиняемых по статье 209 проходили лица, которым приписывались правонарушения, объединявшие алкоголизм, проституцию, нетрудовые доходы, скрытую безработицу, частное предпринимательство, политическое инакомыслие и так далее», — отмечается в статье Татьяны Ластовки «Тунеядство в СССР (1961-1991): юридическая теория и социальная практика».
Фото: Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images Советский агитационный плакат. 1933 год
Фото: Губский С. / ТАСС Житель Липецка, приговоренный судом к полутора годам исправительно-трудовых работ за тунеядство. Ноябрь 1987 года
Он добавил, что только за первый год применения хрущевского указа было привлечено к ответственности около 240 тысяч человек, из них 9 процентов «извлекали нетрудовые доходы» за сдачу внаем квартир и дач, 20 процентов проходили как частные предприниматели, а еще 40 процентов — обвинялись в том, что жили на «случайные заработки».
Дворники, банщики и кочегары
Среди тех, против кого работал хрущевский указ, были не только портные, сапожники и советские «рантье», сдававшие в аренду свои квартиры. Статью за тунеядство удобно было применять к людям творческих профессий, не состоящим в официальных творческих союзах. Иосиф Бродский, несмотря на логичность своих доводов, так и не смог доказать судье, что он настоящий поэт. Перефразируя Михаила Булгакова, «никакого удостоверения» Союза писателей у него действительно не было. В итоге его признали тунеядцем и приговорили к максимальному наказанию — пяти годам принудительных работ в отдаленном совхозе «Даниловский» в деревне Норинской Архангельской области, где опальный поэт занимался уборкой урожая. Друг Бродского Евгений Рейн вспоминал, что в ссылке тому отвели половину избы. В свободное от занятий сельским хозяйством время он продолжал писать стихи. Впрочем, Бродскому не пришлось «перевоспитываться» на Русском Севере все пять отведенных ему судом лет. За его вступились многие деятели культуры: Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, французский философ Жан-Поль Сартр. Благодаря широкой кампании в защиту поэта его вернули из ссылки через полтора года. Кстати, как-то сам Бродский признался, что пребывание в Норинской было самым счастливым периодом в его жизни.
Мне повезло во всех отношениях. Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне
Фото: Wikipedia Иосиф Бродский на поселении в Архангельской области. 1965 год
Еще одним известным осужденным за тунеядство был актер Николай Городовиков, получивший широкую известность как Петруха из «Белого солнца пустыни». В 1977 году в драке с соседом он получил тяжелое ранение, что осложняло ему трудоустройство по профессии. Рассказывали, что участковый якобы прямо ему заявлял: «Ты один живешь на 25 метрах, а я с семьей ючусь на 18-ти. Меня жаба давит». В 1979 году артист был приговорен за тунеядство к одному году заключения. Когда Годовиков освободился, то обнаружил, что лишился и своей однокомнатной квартиры, и всех личных вещей. Это подтолкнуло актера на криминальный путь. В результате он попал в места заключения уже на четыре года — за квартирную кражу. В тунеядстве пытались обвинить историка-публициста Роя Медведева, который жил на средства от публикации своих книг за границей, философа Александра Зиновьева, а также исключенного из Союза писателей Владимира Войновича. Довольно быстро людям стало ясно, как можно избежать преследования за тунеядство. Выходом стало трудоустройство на низкооплачиваемые и непрестижные должности с удобным графиком либо лояльным отношением начальства к имитации работы в полную силу. Так, рок-музыкант Виктор Цой, чтобы не прослыть нарушителем социалистической законности, трудился кочегаром в котельной. Его коллега Константин Кинчев ради тех же целей снялся в фильме «Взломщик». Создатель группы «Звуки Му» Петр Мамонов в разное время трудился банщиком, лифтером, грузчиком, кочегаром. Известный лингвист Константин Бабицкий работал плотником в Костромской области.
Зачем все это было нужно?
Советская власть уделяла борьбе с тунеядцами очень много внимания, отмечает историк Савин. При этом первоначально речь шла о людях, которых современная социология называет социальными маргиналами: нищих, бродягах, бомжах, инвалидах-попрошайках, проститутках, беспризорниках, ворах, уголовниках и тому подобных.
Сам по себе указ от 4 мая 1961 года не был чем-то новым, принципиально новым было расширение перечня групп «паразитов», в который теперь попали новые категории людей, речь шла о расширительном толковании «паразитизма». Теперь к «паразитам» причисляли не только классических маргиналов, но и вообще всех людей, «злостно уклоняющихся от общественно-полезного труда»
Таким образом, речь шла о гражданах трудоспособного возраста, которые с точки зрения власти не работали на благо общества, добывая средства к существованию в серой зоне советской экономики, поясняет он. «Что объединяет кочующих и попрошайничающих цыган, привокзальных проституток, запойных пьяниц, спекулянтов, фарцовщиков и стиляг? Если обратиться к тому, как изображались все эти лица на страницах сатирической периодики, то общим мерилом для их социального выделения служила их подразумеваемая инаковость, резко контрастирующая с рекомендуемым образом «настоящего советского человека»», — полагает Татьяна Ластовка.
Фото: Губский С. / ТАСС Чиновница и участковый милиционер дома у неработающей советской пары. Липецк, ноябрь 1987 годаСоветское государство и, если говорить о периоде начала 60-х годов, лично Никита Хрущев крайне ревниво относились к частной экономической активности, добавляет Андрей Савин. Он отметил, что большевистский/советский проект нетерпимо относился к так называемым «частникам», для которых государство не являлось главным работодателем.
Остатки этой нетерпимости выразились в 1960-е годы в презрительном именовании «частниками» владельцев легковых машин. Вспомните «Песню автозавистника» Владимира Высоцкого: «Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм, / Звериный лик свой скрыв под маской “Жигулейˮ». К 1961 году частное предпринимательство было вытеснено на самую периферию общественной жизни в СССР. Самый крупный, когда-то многомиллионный класс частников в лице единоличных крестьян был сведен практически к нулю (около 7 тысяч единоличных дворов на конец 1964 года)
Еще одна причина ужесточения борьбы с тунеядством именно при Хрущеве заключается в личности политика, указал Савин. По его мнению, тот был коммунистическим романтиком, активно пытавшимся «перезагрузить» коммунистический проект. «Связь между планами скорейшего построения коммунизма в СССР и борьбой с так называемым тунеядством несомненна. Хотя указ от 4 мая 1961 года готовился почти пять лет, начиная с 1956 года, он совершенно закономерно был издан именно в 1961 году, в преддверии принятия в октябре 1961 года третьей программы КПСС, объявившей, как известно, о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», — отметил он. Собеседник «Ленты.ру» обратил внимание на следующее положение этой программы: «Все, что необходимо для жизни и развития людей, создается трудом […] Человек, который получал бы от общества какие-либо блага, не участвуя в труде, был бы тунеядцем и жил за счет других. В коммунистическом обществе человек не может не трудиться». Соответственно «непримиримость к тунеядству» прописывалась в программе КПСС как один из основных принципов морального кодекса строителя коммунизма, констатировал историк.
Источник: